Российский историк: во время ГКЧП националисты начали откапывать спрятанные партийные билеты

Вселившийся в националистов в первые дни путча ужас контрастировал с несколько экзальтированной атмосферой времени баррикад начала 1991-го года, отметил историк.

«Страх первых двух дней ГКЧП потом нашел свой выход в мстительной политике последующих нескольких месяцев, в результате которой в страхе уже пребывали значительные слои русскоязычного населения», - отметил Симиндей.

«Это имело практические последствия. Речь идет не только о репрессивных действиях в отношении политических активистов, в частности уголовном преследовании лидера латвийских коммунистов Альфреда Рубикса, преследовании представителей Интерфронта, но и о массовом лишении гражданских прав русскоязычного населения Латвии», - резюмировал историк.

Напомним, что не так давно, в очередную годовщину событий ГКЧП журналистка «Neatkarīgā Rīta Avīze» Элита Вейдемане отмечала:

«Вспоминая августовский путч, бросается в глаза разница с январскими днями баррикад. В январе был такой... революционный романтизм, наполненный чувством невосполнимой потери. Дни августовского путча были свинцово тяжелыми и мрачными. Никто и не думал о баррикадах. Было ощущение страха и безнадежности» (ссылка на латвийский сайт: https://press.lv/post/nevynosimaya-zhazhda-barrikad-segodnya-borba-s-russkimi-pohozhe-stala-narkotikom-vozvrashhayushhim-molodost ).

Симиндей на круглом столе рассказал, что победившая после провала путча латышская элита была связана с КПСС и КГБ. Именно поэтому, как он считает, так называемые мешки ЧК были обнародованы лишь спустя четверть века.

Историк напомнил, что в мешках КГБ «нашелся» и премьер Латвии, глава Совмина ЛССР во время ГКЧП, а затем верный строитель новой латвийской независимой республики Иварс Годманис.

Во время конференции было отмечено, что провал путча привел к резкой трансформации латвийского истеблишмента в националистическую сторону.