Михаил Агаджанян: США отвели Грузии роль ограничителя интересов России на Кавказе

Выбор Грузией оборонительных стратегий выходит за рамки сугубо военных задач. Схожие тенденции рациональной оценки республикой её роли и интересов в регионе наблюдаются и во внешнеполитической сфере. В прошлые годы Грузия не отличалась сбалансированностью внешнего курса. Её преимущественный крен в сторону евроатлантической интеграции привёл к значительной разбалансировке позиций страны на Южном Кавказе. Наиболее зримо это проявилось в августе 2008 года и в первые месяцы после так называемой "пятидневной войны" в зоне юго-осетинского конфликта. В сентябре 2008-го была создана Комиссия Грузия - НАТО. С декабря 2008-го в отношениях Грузии и НАТО введён новый механизм сотрудничества в виде "Ежегодной национальной программы" (Annual National Program). В январе 2009-го Грузия заключила с США Хартию стратегического партнёрства. Объёмы финансовой помощи и военные статьи внешней помощи Грузии со стороны Запада увеличились. Но всё это не могло скомпенсировать усиливавшуюся конфронтацию в грузино-российских отношениях.

Приход к власти в республике блока "Грузинская мечта" дал шанс к оздоровлению отношений с северным соседом. Им Москва и Тбилиси, где с осени прошлого года все вопросы стал решать кабинет министров под руководством Бидзины Иванишвили, решили воспользоваться. Было бы большим упрощением считать, что это было исключительно решением Грузии. Соединённые Штаты приложили свою руку к настройке грузинского правительства на выравнивание отношений с Москвой.

Плоды этой работы американцев с грузинами стали рельефно проявляться осенью текущего года. За несколько месяцев до неё, в марте 2013 года парламент Грузии принял резолюцию об основных направлениях внешней политики. Это стало своеобразной "клятвой" Иванишвили и его команды в несворачивании с пути евроатлантической интеграции. После таких публичных заверений, Вашингтон перешёл к следующей фазе политики по отношению к Грузии. Её основное кредо можно выразить как перекладывание с себя на европейцев миссии преимущественного внешнего патронажа грузин. Очевидно, что речь идёт не о полной переуступке своих прав и обязанностей в отношении Грузии. Об этом не может быть и речи. Как минимум, вышеупомянутая американо-грузинская Хартия стратегического партнёрства не даёт Вашингтону подобной возможности. Американцы попросту решили, что европейцам необходимо дать попробовать свои силы в одной из южнокавказских республик. Полной ясности на выходе такой стратегии по определению не может быть. Одно лишь очевидно - американцы ничего не теряют. Проигрыш может быть целиком и полностью отнесён на европейский счёт Брюсселя, который теперь жаждет "отыграться" за Украину в новой партии с Россией.

Весной 2008-го именно европейский голос НАТО заблокировал продавливаемое тогда администрацией Дж. Буша-младшего предоставление Грузии Плана действий к членству в НАТО. Пятью годами позже, в марте 2013-го, грузинский парламент принимает указанную выше резолюцию, третий пункт которой установил главным внешнеполитическим приоритетом республики интеграцию в европейские и евроатлантические структуры. Резолюция также поставила задачей достичь с НАТО соглашения по модальностям и срокам интеграции Грузии в Альянс.

С учётом последовательного движения Грузии к политической ассоциации и экономической интеграции с ЕС в повестку дня встаёт весьма простой тезис. В американском звучании (возможно, несколько упрощённом, но от этого смысловая нагрузка только усиливается) его можно сформулировать следующим образом: "кто блокировал членство Грузии в НАТО, пусть предложит новые решения". Последние должны быть выдвинуты к следующему саммиту НАТО весной 2014 года. Свежих развязок у американцев нет. Более того, всё, что за остающиеся до саммита Альянса месяцы может быть ныне выдвинуто, чревато очередными провалами западных держав в их курсе на постсоветском пространстве. Остаётся одно - уйти от ответственности, предоставив возможность для генерации и практического воплощения новых идей тому субъекту, с кем Грузией было парафировано известное соглашение на Вильнюсском саммите "Восточного партнёрства".

США сохранят свои позиции профильного партнёра Грузии в сфере её военного строительства. Программы двустороннего сотрудничества и операционные планы приобщения республики к натовской орбите не теряют актуальности. Напротив, ситуация требует от американцев постоянной инициативности. Впрочем, без перехода к её наполнению новыми практическими шагами. Миротворческая миссия Грузии в Афганистане продолжится. Терять важный "бренд" приобщения республики к функционалу НАТО, каким стало участие её самого многочисленного из числа государств, не являющихся членами Альянса, контингента в афганский миссии, американцы не намерены(1). Они даже могут иногда "подкидывать" европейцам идеи выхода на более продвинутую кооперацию с грузинами. Например, с помощью подключения Грузии к Силам быстрого реагирования НАТО. Возможно, именно реализация данной идеи и станет тем компенсационным элементом для грузин, которые на предстоящем саммите НАТО вновь не получат от Вашингтона и Брюсселя вразумительных ответов по срокам принятия республики в Альянс.

Идти дальше идейной подпитки грузинской евроатлантической интеграции американцы не желают. Контуры особой осторожности нынешней администрации Белого дома на грузинском направлении рельефно проявились в январе 2010 года. Тогда прозрачные намёки Саакашвили и его команды о целесообразности качественного прорыва в военном сотрудничестве США и Грузии удостоились прохладного отношения Вашингтона. Там решили ограничиться обсуждением вопросов экономического развития Грузии, увеличения объемов взаимной торговли, сотрудничества двух стран в Афганистане. Таким образом, к продолжению диалога с Тбилиси в Вашингтоне готовы. Но исключительно в рамках общих положений Хартии стратегического партнёрства. Кстати, последней не возбраняется дозированное военно-техническое сотрудничество США и Грузии.

Поставка наступательных вооружений из США в Грузию после "пятидневной войны" была бы воспринята Россией крайне негативно. Американцам намного эффективнее действовать в "британской манере", когда на передовой рубеж столкновения с интересами России на постсоветском пространстве выдвигаются европейцы. Если нет чёткого плана или внимание отвлечено на более приоритетные региональные направления, то удобнее действовать "вторым номером", наблюдая как Москва и крупнейшие европейские столицы вязнут в разногласиях. На нынешнем этапе данная конфигурация в треугольнике "США - ЕС - Россия" рельефно представлена вокруг украинских развитий. Фактор Грузии держится Западом в качестве важного геополитического резерва в долгой игре с Россией. Военная составляющая данной игры в виде задействования грузинского потенциала в гипотетической новой войне с Россией в планах США напрочь отсутствует. Грузии отведена роль ограничителя интересов России на Кавказе. К примеру, через турецко-грузинскую экономическую связку в глубокой и всеобъемлющей зоне торговли ЕС, которая должна максимально усложнить интеграцию Армении в Таможенный союз под эгидой России. Но ни о какой новой войне не может быть и речи. Эту мысль Запад и хочет донести до внешней аудитории. В том числе, подталкивая своих грузинских партнёров к отказу от наступательных стратегий и переходу на рельсы развития оборонительных систем.

(1) На конец 2013 года в Афганистане находится 1560 грузинских военнослужащих. По своей численности контингент республики превышает афганские миссии некоторых крупных членов Альянса. Например, Турции, Польши, Румынии.

Михаил Агаджанян - политолог (Ереван)